Любовь — это погружение в Бога. Влюблённого человека можно узнать по светящейся в нём радости, по благожелательности, добродушию и щедрости. Его доброта часто не мотивирована ничем, кроме крайнего человеколюбия.
 
В христианском богословии есть термин «обожение». Он означает возврат природы и человека к первозданному виду. Главным свойством сотворённого человека было его подобие Богу. Следовательно, обожение — восстановление в творении образа Бога того, какой был в него заложен изначально.
 
Первородный грех в этом свете — утрата образа Бога. Ребёнок грешен по рождению не потому, что его тянет к греху, а потому, что он не умеет любить. Природа в него вложила естественные свойства, но в нём нет любви.
 
Может показаться, что дети умеют любить. Дух дышит, где хочет, и такие дети иногда рождаются. Но, в целом, дети любят не кого-то, а любят себя в тех, кто рядом. Они любят свои приятные чувства, испытываемые с родителями и друзьями, а не самих людей. В этом нетрудно убедиться.

Если ребёнка не учить любить, как любит Бог, то из него непременно вырастет эгоист, который будет продолжать любить по-детски — себя в людях и свои чувства в людях. Разорвать круг такой порочной любви подрастающего человека почти невозможно для людей. С этим прекрасно справляется Бог.
 
В период юности Господь делает инъекцию любви. И молодой человек преображается: из угловатого, замкнутого на себе, превращается в ангелоподобное существо, готовое всех любить и быть любимым. В нём приоткрывается ангельское благодушие молодости.
 
Дав попробовать Божественного дара любви, Бог неожиданно оставляет человека. Действие инъекции быстро кончается, и люди возвращаются в серую прозу реальности. Некоторые из них, познав неземную радость, начинают её искать. Другие заменяют инъекции Божественного дара инъекциями алкоголя, иные упиваются собой, кто-то просто ломается, делаясь всё мрачнее и злее. Удалённость от Бога узнаётся по злобности и самолюбию.
 
Слава Богу, Он не отходит совсем, а только на полшага. Внимательный человек может без труда догадаться, что эйфория юношеской любви была связана с другими людьми. А в отношениях с ними она многократно усиливалась в благожелательности и жертвенности.
 
Такие умные люди были и в древние времена, есть и сейчас. Благодаря внимательности, они узнают фундаментальный закон бытия, стоящий в основании мира. Праведность — ключ к этому открытию. Слава Богу, существует Церковь.
Всем, кто не догадаться о природе любви, она это показывает очень просто на примерах святых, и особенно Христа. Более того, она позволяет повторить принятие даров Божиих уже добровольно в любое время.
 
Храмы стоят, чтобы человеку было удобно принять Божественную любовь. Батюшки служат и проповедуют только об одном — о восстановлении в себе образа Божия и его главной способности — любить. Все иконы показывают нам лики людей, на которых мы должны быть похожи ранним утром, когда проснулись и, чистя зубы, смотрим на себя в зеркало. В нём, кроме собственного лица, мы видим ключ к личному обожению — свой нательный крест. Он говорит о том, что любви мешают поселиться в нашей душе хлам и грязь; их надо выбросить, ибо они, как грязь в доме, залепляют окна души, и туда не проникают ни свежий воздух, ни солнечный свет. Из души нужно вымести мусор, отравляющий нас, — злость, жадность, любовь к себе, блуд, грубость, жестокость, и самую ядовитую вещь — любовь к себе. Последняя — самая опасная и ядовитая.
 
Но человек лукав. Он любовь понимает так, чтобы ЕГО любили, а без этого он существовать не согласен.
 
Без любви человеку нельзя жить. С любовью к себе жить очень трудно и едва ли возможно. Дело не в отказе от любви к себе или от детской любви к себе в других, а в замене одной любви — другой.

Другая любовь имеет два источника — Бог и люди.
 
Надо молить Бога научить любви и послать любовь к людям. Эта простая любовь — лучшая тренировка любви к Богу.
 
Без этого — смерть души. Без этого — мрак и тоска. Без этого жизнь — лишь страдания и безнадёжная борьба.
 
Начинается любовь с благодати, вкладываемой Богом в честно исполненную работу, в почтение к родителям, в честность, заботу о родных, доброжелательность к ближним, и вообще, в мирное состояние души. С этого всё начинается. С того человека, который рядом с тобой. А чем кончается, пусть каждый узнает сам… Обожение очень просто и доступно. Гораздо проще, чем пишут богословы.
 
Мы сейчас страдаем от недостатка мистики. Мирская жизнь, как волна, смутила церковный дух своей приземлённостью. Церковная жизнь задыхается в политике, этике, педагогике, социализме, строительстве, прессе. Нужное это, ненужное… Но без здравой мистики — словно еда без соли. Простые люди судорожно ищут её в чудесах, которые, скорее, не мистика, а скорая помощь неба. Читающие люди ищут её в книгах. А она — рядом!
 


Существо любви — самое глубокое и мистичное события. Иудеям — соблазн, эллинам — безумие. Под иудеями надо понимать людей закона, а под эллинами — людей сугубого «рацио». Но в этом Божественном «безумии» человек не только приближается к Богу, но им обожествляется.

Любовь проста с виду. Любовь непостижима по сути. Любить — значит претерпевать отчасти Божественное существование.

Господи, дай же Ты всем просящим Своей любви!