Родился Александр Ерофеевич Саульский 8 августа 1876 г. в селе Очесо‐Рудня Гомельского уезда Могилёвской губернии (ныне — село Рудня Добрушского района Гомельской области) в семье священника. В 1899 г. окончил Могилёвскую духовную семинарию и в 1903-м был рукоположен во диакона и священника, служил в Троицком храме в селе Мхиничи Чериковского уезда Могилёвской губернии; 11 февраля 1906 г. его назначили настоятелем этого храма.

Женился на Елизавете Николаевне Невской. У них было шестеро детей. Единственный сын Александр умер в младенчестве, а дочь Вера — около 14 лет. Остальных дочерей звали — Серафима, Ольга, Анна, Юлия.

С 1912‐го по 1917 гг. отец Александр служил полковым священником. Во время боёв проявил отменную храбрость, выносил с поля боя раненых, за что был награждён золотым крестом на Георгиевской ленте с пожалованием ему титула дворянина.

За беспорочную службу отец Александр был возведён в сан протоиерея и с 1926 г. служил в Знаменской церкви в городе Тихвине Санкт‐Петербургской епархии; являлся благочинным 1‐го Тихвинского благочиния, в которое входило в то время одиннадцать приходов.

В начале 1930-х гг. священника несколько раз вызывали свидетелем по делам арестованного в Тихвине духовенства, в том числе — по делу священника Иоанна Сарва, обвинённого в том, что он якобы совершил отпевание сторонницы митрополита Иосифа (Петровых), которая завещала, чтобы её отпел священник одинаковых с ней идейных воззрений. Её родственники обратились к отцу Александру; будучи осведомлён о воле почившей, протоиерей Александр отказал им в просьбе, и они отправились к священнику Иоанну Сарву; тот также отказался. Её отпел архимандрит Тихвинского монастыря, который юридически был зарегистрирован как обновленец, но считалось, что он является единомышленником сторонников митрополита Иосифа. «Что же касается Иоанна Сарва, — свидетельствовал на допросе отец Александр, — то могу подтвердить, что он является сергиевцем. В антисоветской агитации и контрреволюционных выступлениях Сарв мною не замечался». Отец Иоанн тогда был освобождён.

1 января 1934 г. сотрудники ОГПУ арестовали отца Александра и заключили в одну из тюрем Ленинграда. На допросе он отрицал свою вину, заявив, что его оклеветали, и назвал имена клеветников и причины, по которым был оговорён. Следователи не удовлетворились ответами священника и продолжали допрашивать его, требуя, высказать отношение к советской власти и дать показания о разговорах, которые велись среди духовенства. 5 января священник подписал показания, где говорилось, что духовенство обсуждало вопросы взаимоотношений Советского Союза с Америкой, от которых духовенство ожидало перемены политики советской власти по отношению к религии.

После этого допроса были произведены дополнительные аресты духовенства и мирян. На допросе 12 января отец Александр пояснил: «Я настроен по отношению к советской власти непримиримо враждебно и считаю, что наиболее приемлемой формой государственной власти в России была бы монархия, ограниченная парламентом. Своё убеждение я высказывал среди тихвинских священников, которые его разделяли. Для обсуждения политических вопросов мы собирались главным образом у меня».

Затем он подписал протокол допроса с показаниями, что собиравшиеся вместе священники обменивались мнениями о неизбежности войны и соображениями о гибели, в связи с войной, советской власти. Подчинившись давлению следователей, священник показал:

— Эти разговоры впоследствии разносились среди верующих, создавая недоверие к советской власти и враждебное к ней отношение. В области религиозной деятельности группа… ставила своей целью укрепление религиозных верований в народе проповедью, которая сплачивала бы вокруг Церкви глубоко верующих, готовых принять во имя спасения веры и Церкви мученический венец... Я часто говорил верующим о гонениях на нашу Церковь вымышленные вещи с целью воздействия на их религиозные чувства, в частности о том, что мне запрещают ходить по приходу, хотя в действительности такого запрещения не было.

— Чего добивалась ваша группа своей контрреволюционной деятельностью? — спросил его следователь.

— Конкретно о целях мы не говорили, однако считали, что успех интервенции, на которую мы рассчитывали, зависит в значительной степени от той помощи, которая ей будет оказана внутри СССР антисоветскими элементами, которых мы считали долгом собрать и объединить вокруг Церкви, как одной из легальных возможностей в условиях диктатуры пролетариата.

26 февраля 1934 г. «тройка» ОГПУ приговорила протоиерея Александра к пяти годам заключения в концлагерь, и 7 марта того же года он был отправлен в Среднебельский лагпункт Дальлага НКВД в Дальневосточном крае.

В начале 1938 г. против отца Александра, находившегося в лагере, вновь было выдвинуто обвинение. Помещённый в тюрьму города Благовещенска, он проходил по групповому делу архиепископа Онуфрия (Гагалюка)… Учитывая опыт предыдущего ареста и вполне осознавая глубину проявленного им тогда малодушия, на этот раз на требование следователя рассказать о контрреволюционной группе и антисоветской агитации перечисленных ему следователем священников он ответил: «О существовании контрреволюционной группировки я ничего не знаю. Антисоветских высказываний среди священнослужителей я не слышал. Сам я никогда антисоветской агитации не вёл».


Протоиерей Александр был приговорён к расстрелу. Расстрелян 1 июня 1938 г. предположительно в Благовещенске Амурской области вместе с владыкой Онуфрием, епископом Антонием (Панкеевым) и ещё тринадцатью священниками.

Прославлен Архиерейским Собором Русской Православной Церкви в 2000 г.