Кто помнит себя в три года? Я помню. Правда, воспоминания эти отрывочны и походят, скорее, на какие-то яркие пятна. И всё же. Хочу поделиться одним из них.
 

 
Это было ясным зимним днём. Нашу детсадовскую группу повели на улицу. И нам с другом Лёней пришла мысль сделать из снега корабль. Из небольших снежных комьев мы выложили невысокие бортики. Собственно, из этих бортиков наш корабль и состоял. Но нам этого было достаточно. И вот наступил момент, когда мы взошли на наше судно. Трудно описать словами, что я пережил тогда. Мне показалось, будто земля под ногами закачалась, вокруг корабля зашумели волны, а в спину подул необычный ветер, который словно наполнил меня, как ветер наполняет паруса. И снег вокруг нас стал другим, и воздух стал другим, и сами мы стали другими. В тот момент во мне открылся впервые некий дар, название которому я узнал лишь спустя несколько десятилетий, когда Господь сподобил меня уверовать в Своё Евангелие и через принятие Святого Крещения взойти на корабль Православия. Тогда я пережил нечто, подобное давнему детскому восторгу. Это был дар веры. И теперь, слыша вопрос, что такое вера, думаю про себя: вера — некая сила, данная нам Господом, которая может превратить снег в море, а сердце человека — в корабль непотопляемой радости; она входит в нас свыше, а вернее сказать, мы в неё входим, и, пребывая в этой силе, переживаем реальность, отличную от повседневной жизни. В три года мне такое ясно дано было пережить. А в двадцать три — осознанно принять…
 
 
Пресвятую Деву Марию в три года привели в иерусалимский храм; Она Сама поднялась по ступеням древнего святилища и была введена в его сердце — во Святое Святых. Какими глазами смотрела на мир тогда Мария? Какое вдохновение переживала Она, когда без помощи взрослых преодолела 15 высоких ступеней паперти? Какой благодатью был исполнен Её пресвятой лик, когда сам первосвященник встретил Её и безошибочно признал в Ней избранницу Небес, единственную, столь долго жданную, столь трепетно чаемую столетиями, тысячелетиями человеческой истории? Что это была за радость! Что это было за ликование! Что это было за великое деяние Духа, объединившее и праведных родителей Марии, Иоакима и Анну, и малолетних сверстниц-спутниц Пресвятой Девы, которые горели и священнотрепетали душами, как тонкие свечи в их руках, и тех блаженных дев, какие уже возрастали при храме и теперь встречали свою новую Совоспитанницу! Все свидетели этого события в той или иной мере были причастниками творящейся на их глазах тайны домостроительства Божия. И, конечно же, всей полнотой сего таинственного сознания исполнилась Сама Богоизбранная Отроковица. Но как это было возможно? Что может воспринять трёхлетнее дитя? А если и воспримет, то какой может дать ответ?
 
 
Мой опыт, идущий из раннего детства, обретённый «на палубе» нашего с Лёней корабля, свидетельствует, что именно в детстве нам дано переживать откровение в себе некоего небесного призвания. Именно детству дано ясно услышать то, что с годами придётся расслышивать с трудом сквозь терние и дебри обманчивых голосов и подголосков…
 
И вот Мария введена во храм. Вот исполнен обет её родителей, которые со слезами на глазах обнимают и благословляют своё чадо перед тем, как всецело препоручить Её храмовому уставу и его блюстителям. Вот расходятся по своим домам сверстницы Марии. Вот и сам первосвященник Захария, не в силах проронить ни слова после таинственного священнодействия, тихо удаляется в свои покои. Через несколько мгновений за Марией придут Её новые попечители, которые на протяжении многих лет будут заботиться о Её образовании и воспитании. Но вот момент, когда Мария остаётся одна. Одна наедине с Богом. И нет больше ничего и никого ни во времени, ни в пространстве. Есть только Вечный Господь, есть только Его Святая воля, Его священная печать, которую положил Он на сердце Своей трёхлетней избранницы. И вот Мария видит и слышит, и, пророчески прозревая Свою участь, всецело посвящает Себя Единому Всесильному и Непостижимому Богу, даёт обет безраздельной преданности Своему Создателю, и Сама становится обетом, и жертвой, и освящённым даром. С этого момента всё в Её жизни будет посвящено Небу: все мысли и слова, все дела и пожелания, все чувства, все переживания — всё будет освящено данным обетом. Всё будет сообразно той великой цели, к которой предназначил Её Бог: стать Родительницей и Матерью Сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа, стать Небесной Царицей и Покровительницей всего сотворённого мира, а наипаче — нашего человеческого рода. И этот момент невозможно исчерпать. Его невозможно исчислить ни годами, ни столетиями земными. Он вечен, потому что запечатлён в вечной памяти Церкви. А память Церкви — память Самого Бога. Как радостно и просто сознавать это! Но ключ к этому сознанию Господь захотел вложить в младенчествующее сердце, не рассуждающее и не сомневающееся. В ЦЕЛОЕ СЕРДЦЕ!
 
 
Целое сердце… А что же стало с моим сердцем, которое было исцелено в Таинстве Крещения? Что произошло со мной за это время (а ведь с тех пор пролетело ещё двадцать лет)? Да, я пережил вдохновение веры, её неземное веяние. Пережил и время радостных трудов, которые казались мне лёгкими, ибо в них живо ощущалось присутствие Божией благодати. Но пришло и иное сознание. Сознание своей человеческой немощи, своей ограниченности и приземлённости, несмотря на столь явные небесные дарования, на причастие вечности. И сегодняшний день открывает мне глаза на мой грех, который так глубоко коренится в сердце и не хочет расставаться с моей душой. Это он, грех, снова и снова посекает на части мою жизнь и властно понуждает меня служить временному и суетному, предавая и попирая в себе блаженную вечность, которую уготовал Господь для любящих Его. С болью сердечной я вынужден сознаться, что живу сегодня по какой-то недоброй инерции, будто мою душу заставляют ходить по тяжеленным рельсам, сложив крылья, опустив голову. Я сказал «инерция», но вернее было бы назвать это состояние «унылой взрослостью», которая всё понимает, всё знает, но ни к чему уже не стремится, потому что ей всё равно. Всё равно, как молиться, всё равно, как поститься, всё равно, как принимать своих ближних, а значит — всё равно, что думает об этом Господь. «Всё равно» — невесёлый диагноз. Но, слава Богу, мы — в Церкви. И есть у Кого просить помощи, от Кого ждать исцеления. Есть спасение и от этого «всё равно». Жив Господь, и жива Его Пречистая Матерь, Которую церковные песнописцы называют и Одушевлённым Храмом и Ковчегом спасения.
 
 
Пресвятая Богородица! Ради сегодняшнего Твоего Праздника, ради сегодняшнего торжества Твоей веры, сделай и меня причастником Твоей радости, не просто наблюдателем и слушателем происходящего в храме, а именно соучастником и живым созерцателем света, озаряющего ныне нашу Церковь! Пречистая Дева, избавь меня от этой «унылой взрослости» и даруй пережить забытую радость веры и всецелой преданности нашему Богу, которую знало моё сердце много лет назад. Я не прошу о многом. Просто оживи в моей памяти то, что никогда не умрёт!
 
И ещё… Царица Небесная, вот уж почти сорок лет, как мы не виделись с детсадовским другом Лёней… Где он теперь? Как он? Чем живёт сегодня его бессмертная душа?..
 
Помяни и о нём.