Я поехал с эффектной женщиной средних лет освящать дом. Дом оказался просторный, основательный –– о двух этажах, комнат в десять, построенный лет тридцать назад, но давно не подновляемый… Словно он и остался там –– в прошлом. На стенах выцветшие фотообои советских времён; штукатурка, побелка пообносились; рамы рассохлись… По-хорошему в этот дом «вложиться» –– и будет не дом, а конфетка… Да только некому вкладываться. Женщина живёт здесь одна, и как-то странно, неуютно было в каждой из комнат обнаруживать мелкие приметы её одинокого существования: где-то –– лак для ногтей, косметичка, а где-то –– пачка лекарств и тонометр.

–– Помолитесь, батюшка, –– просит она устало, –– чтобы мне семью создать, ребёнка родить… Плохо одной…
Дом построил её отец. Лет тридцать назад он со всей семьёй перебрался из Новосибирска поближе к теплу, солнцу… в «райский», как казалось тогда, уголок. Отец –– крепкий мужик, каких сейчас и не сыскать, –– решительно взялся за дело. Приобрёл участок соток в пятнадцать, построил сначала времянку, а потом и дом…

Я ходил по этому большому, пустому теперь дому и думал о том, сколько труда, сил, терпения, веры вложено в него, но вот беда –– веры «земной», плотской, житейской…  очевидно, лишённой упования на Бога. И здесь мне в очередной раз подумалось о Сибири…

В нашем представлении сибиряк –– это крепкий, здоровый духовно и нравственно человек… Но в реальности я столкнулся вот с чем: в Сибири, особенно в советское время, почти не было храмов, и в суровых, трудных условиях люди привыкли полагаться только на себя, на свои силы; так и выработался определённый (даже пугающий) тип безбожника. Мыслю не догадками, ибо немало встречал в своей жизни сибиряков, которые в беседах о Боге, о Церкви только посмеивались снисходительно и говорили: мол, всё, чего они добились в жизни, сделали это своими силами или с помощью родственников… Хорошо, конечно, когда люди живут дружной большой семьёй, но плохо, если полагаются только на себя и близких. Это, как ни страшно звучит, обречённое основание. Вспомним псалом Давида: Не надейтесь на князи, на сыны человеческие…»

Однако про отца продолжу… Видно, он крепко любил семью, даже слишком крепко. Я понимаю, какая это больная, как обнажённый нерв, тема. Спросят: «Что значит «любить семью слишком»?! Особенно в наше время, когда любовь к семье, такая вот самозабвенная, «святая», именно и кажется каким-то идеалом недосягаемым. Образчиком…»
А вот, как ни странно, не идеал это вовсе; вернее, была бы такая семья идеальной, если бы… вера в Бога! Без Него и недостаёт всему самому лучшему в нашей жизни полноты и содержания. Всё без Него обречено на провал. Даже самые благие и красивые начинания и проекты.

Святые отцы говорят, что дух в человеке –– это око души, её руководитель, Божий дар спасительный; но только в том случае, если сам человек от этого дара не отказывается. А если отказывается…

–– Для отца богом была семья, –– рассказывала хозяйка дома. –– И вот неожиданно умерла мама… и, знаете, папа сломался. Он начал пить уже через полгода… а раньше не пил практически… И всё пошло кувырком, всё повалилось в тартарары. Он уже больше ничего не хотел делать, а только пил, пил… Через несколько лет умер, после третьего инсульта.

Вот такая страшная в своей обыденной простоте история. История о том, что бывает с человеком, когда умирает его кумир, каким бы возвышенным и прекрасным он ни казался...

Заметьте, я не об отношениях между близкими сейчас говорю. Любовь, преданность –– всё это действительно высоко и прекрасно, но только если освящено, озарено высшей правдой, высшим, духовным смыслом. А высший смысл состоит в том, чтобы во всех обстоятельствах оставаться с Богом и знать, что истинное значение наших страданий и потерь, их смысл и цель –– откроются потом… И надо в это «потом», запасшись терпением, верить и не отчаиваться, дабы не потерять всё.

Как хорошо говорит апостол Павел: Вера есть осуществление ожидаемого; то есть основание будущей жизни мы закладываем уже здесь –– своими верой, упованием, терпением…

Страшно жить без Бога! Страшно и невозможно, потому что никто в жизни не может избежать страданий и потерь, и без Бога эти потери приносят страшную пустоту, которую человеку заполнить попросту нечем и невозможно. Нет у человека таких сил и ресурсов! И тогда появляется безысходная боль и начинается медленное самоубийство, в каких бы формах оно ни заключалось. Хоть тоска, хоть водка, а чаще –– и то и другое…

Я ходил по этому пустому дому со взрослой несчастной девочкой и понимал, что ей очень трудно будет выйти замуж. Не партнёра найти, а мужа, ведь у неё был такой отец –– настоящий, с которым она станет неизбежно сравнивать всех претендентов на её руку. А где же их найдёшь –– схожих по душевным качествам, по характеру, по упорству? Если и остались подобные мужики, то они «вхолостую» не ходят…

Но что-то ещё сквозило в сей истории неуловимое, от чего мне добрую хозяйку неустроенного дома было бесконечно жалко… Ведь всё в её жизни могло пойти не столь провально и нелепо…

…Если бы понял в какой-то момент, зацепился бы крепкий сибирский мужик за простую, но важную мысль: без Бога нельзя!.. И жизнь, казалось, шла бы своим чередом –– да не совсем… В этом неуловимом присутствии… в полноте… в ином, настоящем, а не придуманном смысле, который появляется у человека, когда он живёт с верой.

И даже если жизненные ситуации проистекают обыденно, как всегда, всё же случается не совсем так… Бог обязательно, пусть в последний момент, неуловимо, необъяснимо и тонко выводит, выпутывает нас из самых безнадёжных коллизий, просвещает и спасает, и, в конце концов, результат оказывается благим, как в добрых сказках, с той только разницей, что это не сказка, а быль. И никто эту быль своими только силами сотворить не может.

И пусть жена умерла у этого человека внезапно (а может, и не внезапно, если бы вера была), –– знал бы мужик не умом только, но и сердцем, что разлука эта ненадолго, и надо только перетерпеть её достойно. И может он о своей любимой заботиться, молясь о её душе, продолжая делать добрые дела во славу имени Божиего и во спасение любимой души. И эта вера дала бы ему силы обязательно! И жил бы мужик, заботясь о детях, о внуках не только своим трудом, но и духом, верой личной подавая пример. И дети другими были бы, и жизнь их непременно сложилась бы иначе (возможно, не легче, но полнее, осмысленнее –– это точно). И дом этот добротный, свидетель многих трудов и забот, был бы наполнен теплом, голосами родных людей, детским смехом и жизнью.

Очень хочется, чтобы у тех, с кем мне приходится общаться «по требам», было доброе продолжение их –– большей частью печальных –– историй, и я знаю, что это доброе продолжение возможно! Нужно лишь довериться Богу, пусть даже вопреки обстоятельствам, привычке и мнению безумного мира… И тогда обязательно получится всё –– самое важное и большое, ради чего живёт человек, радость, любовь, семейное счастье! Только надо поверить, впустить в свою жизнь Господа и не расставаться с Ним уже никогда! Именно Он и есть главное, без чего всё остальное теряет смысл.