Ночью привиделись мытарства. Точнее, лестница мытарств.
 
Удивительно не то, что происходили посмертные испытания, а их новый аспект. На ступенях мытарств предлагали не побои, а вид на жительство.
 
Испытания оказались тоньше, чем грубый испуг.
 
От меня страхом добиться ничего нельзя: могу согнуться, но — не подчиниться. А тут мытарства учли эту особенность, и испытание происходило соблазном остаться там, где предлагали некоторое недоблаженство.
 
Лестница, уходящая вверх, расположилась не в воздухе, а в каком-то большом здании, и с её площадок открываются двери в разные залы. А из залов видятся целые миры.
 

 
Были и просто залы. Например, входим в зал, а в нём много приятных и даже знакомых людей. Все благожелательны; и, в целом, неплохо. Люди подходят, здороваются, жмут руку и улыбаются. Никто не навязывается, но в воздухе висит предложение: «Оставайся. Тут хорошо».
 
Но как-то темно в этих залах, некомфортно. Мне нравится солнце. Мне нравятся Бог и та радость, которая всегда с Ним. Здесь же — вежливо, но скучно. Ангелы стоят рядом и не мешают. Им и Богу важен мой выбор.
 
— Нет, — говорю, — скучно мне тут. Солнца мало. Бога ищу.
 
А они не против. Идём дальше. Становится слаще и спокойнее. И везде зовут жить.
 

 
Дошли до палат, в которых море и солнце. И так хорошо, что живи — не хочу! А из палат вид на целый мир. Острова среди моря, а на церкви с золотыми куполами колокола играют.
 
А я своё:
 
— Бога хочу видеть.
 
Но Ангелы говорят:
 
— Понимаем, как скажешь. Твоя воля. Но Бог так устроил, что тем, кто хочет и может жить без Него, Он дарует жить по сердцу их, чтобы каждому посмертная жизнь была в самую меньшую тяжесть. Но главного людям знать не положено. И тебе не скажем.
 
Бог строго хранит тайну смерти. Она очень важна. Она имеет отношение к любви и мирозданию одновременно. Тайна есть испытание веры…
 

 
И вот дошли почти до поверхности мрака, будто поднялись со дна моря до поверхности светящихся волн. Дальше всё стёрто из памяти. Проснулся. Хотел встать и записать весь путь и все диалоги. Но сказал Богу:
 
— Я могу записать, если Тебе это нужно. Надо — дай утром память… Нет. Оставь лишь важное. Не надо — не стану записывать. Как скажешь.
 
Важным оказалось то, что мытарства не только будут устрашать, но и манить родством с душой. И наступит такой зал или откроются такие двери, когда не хватит сил уйти.
 
Вспомнит ли тогда душа о Боге?
 
Да, чуть не забыл. Там не было ни рук, ни ног, ни глаз, ни языка. Но всё виделось, слышалось, ощущалось как обычно. Однако находящиеся рядом не давали осматриваться. Нельзя.
 
И мне показалось, что испытание сродством и недоблаженством опаснее крика и скандала, который описывала Феодора. Крик и базар ничего не решают. Бог и так всё знает. Демоны тоже знают. Какое-то бессмысленное бичевание души и бессмысленное следственное действие небесной прокуратуры. Все всё ведают, и дурачатся, и играют в пытки и порку, как на дворе дикого барина слуги порют крестьянина ради порки и порядка, а не — дела и истины.
 

 
Бог почти всё стёр, кроме важности понимания, что душа пойдёт туда, куда просится, и что наши исполненные желания могут стать самой страшной ошибкой в жизни.
 
У Христа было две природы и две воли — Божественная и человеческая. Воли у Христа совпадали. И поэтому Он смог преобразить тело путём согласия Своей воли с волей Бога Отца.
 
Человеческая воля никогда не будет уничтожена. Без своей воли человек либо уничтожится, либо сольётся с Богом (а это невозможно).
 
Первородный грех состоит в том, что воля человека отвязалась от воли Бога. А без Него она, идя на поводу у плоти, довела человека до состояния скота.
 
Своя воля, не сплетённая с волей Бога, — сладкая смерть и тихая деградация.
 
Мытарства стали испытанием воли. Испытанием на предмет первородного греха.
 
Бог делает шаг назад и смотрит на нашу волю, и мы сами себя судим Страшным Судом. Мы сами выбираем участь.
 
А скандал и базар — дело пустое. Имитация феодальной расправы над холопом в господском замке не даст чистоты эксперимента.
 
Воля — вот предмет испытания и условия жизни с Богом. Никого не обманешь, да и не захочется обманывать.
 
Всё предельно ясно и просто, как повторное испытание яблоком Древа жизни.