На южной окраине Москвы, посреди большого живописного пустыря стоит приходская церковь Покрова Пресвятой Богородицы на Городне. Глубокие овраги с речкой Городней и её обмелевшими притоками отделяют обширную территорию церкви от высотной застройки Южного Чертаново. Здесь вплоть до середины 80-х годов ХХ века располагалось некогда многолюдное село Покровское.
Село Покровское делилось на северную и южную части по берегу реки Городни. Южная часть села располагалась на высоком правом берегу и замыкала вид на её долину со стороны Серпуховской дороги (ныне Варшавское шоссе). Отсюда, с территории, идущей от храма к речке Городне, и можно просмотреть масштабность гигантской удалённости, вплоть до Варшавского шоссе.



Река дала первоначальное название селу — Городня, а с XVII века, после возведения в селе храма в честь Покрова Пресвятой Богородицы, возникло и укоренилось другое название — Покровское на Городне.

Первое упоминание о церкви Покрова Пресвятой Богородицы в селе Покровском относится к 1627-1628 гг. Церковь тогда была «древяна клецки, строение монастырское». Село считалось вотчиной московского Новоспасского монастыря, который в течение трёх веков пользовался покровительством царствующего дома Романовых.

В 20-х гг. XVII века в селе находился монастырский скотный двор, где проживал старец — монах, присматривавший за хозяйством в качестве сторожа. Рядом стояли два двора монастырских детёнышей (слуг без прав) и восемь дворов бобылей (служителей без своих наделов). Они и вели монастырское хозяйство. Крестьянских дворов было всего девять. Малочисленность жителей в это время, вероятно, можно объяснить бедами Смутного времени, когда многие сёла обезлюдели. Земля в Покровском использовалась главным образом под покосы, сено поставляли монастырю. На церковной земле располагались, кроме храма, дворы причётников и священника Бориса Константинова.



Местность вокруг села была холмистая и овражистая. Именно это обстоятельство сыграло ключевую роль в формировании его облика. Для храма выбрали самую высокую точку на южной окраине села, при повороте дороги, ведущей в село. Построенная на возвышенном месте, церковь стала своеобразной архитектурной доминантой Покровского.

Село постепенно разрасталось, и, согласно переписным книгам 1646 г., в нём числился уже 21 двор крестьян и монастырских бобылей. В Окладной книге Патриаршего приказа 1648-1649 гг. имеется запись: «Прибыла вновь церковь Покрова Пресвятой Богородицы в вотчине Спаса Новаго монастыря в селе Покровском у речки Городенки». На основании этой записи можно сделать следующие предположения:

1. В период между 1627-1628 и 1648-49 гг. силами прихожан на месте старой, обветшалой церкви была построена новая деревянная церковь. Однако в переписи 1704 г. она вновь отмечена как ветхая;
2. Слово «прибыла» обозначает как увеличение численного состава жителей села Покровское, так и увеличение прихожан храма. В этот период в селе стояло уже 40 дворов со 143 жителями.

Точное время строительства каменной церкви в селе Покровское не установлено. По мнению М. Александровского, известного знатока истории московских храмов, церковь Покрова на Городне могла быть построена после 1704 г., но до 1722 г., потому что, по книгам первой ревизии 1722 г., церковь уже числилась каменной. Архитектурный облик храма, сдержанное использование декоративных элементов, применение белого камня делают церковь Покрова на Городне стилистически близкой тем храмам, которые были возведены в Пехрянской десятине примерно в то же время.



По Указу 1761 г. после обращения основной части монастырских земель в государственную собственность село Покровское передали в удельное ведомство, где часть покосов (более 30 га) и подмонастырские пруды с рыбной ловлей по речке Городенке оставили за Новоспасским монастырём. На двух других десятинах (20 га) церковной земли располагались церковь, дома и службы, сады и огороды священника, диакона и пономаря. Дома священника и дьячка с прилежащими к ним усадьбами стояли недалеко от колокольни, а дом пономаря — южнее храма. Дома являлись собственностью причта.

Дети священнослужителей, желавшие продолжить дело отцов, как правило, оставались служить при тех же храмах, что и их отцы. Так, в храме Покрова на Городне в XVII веке служили священник Иван Иванов и дьячок Яков Иванов. Позже, с 1781 по 1818 гг., — священник Иоанн Кузьмин, а с 1834 г. — пономарь Михаил Кузьмин.

Притч того времени жил сельским укладом, имел огороды, а впоследствии — и приусадебные сады. Крестьянские дворы Покровского, немногочисленные в XVII веке, располагались вдоль дороги, ставшей главной улицей села.

Приход храма постепенно возрастал: к 90-м гг. ХIХ века в селе было 93 двора. По мере увеличения населения село росло, занимая до середины ХIХ века земли по правому берегу реки. Так, к середине ХIХ века ближе к Бирюлеву выросла деревенька Покровские выселки, которая также вошла в состав прихода церкви Покрова. В ней было открыто земское училище. В приходе числилось более двух тысяч прихожан. В числе ближайших сёл, имевших церковь, Покровское являлось едва ли не самым крупным. К началу ХХ столетия оно состояло уже из 150 дворов, окружённых фруктовыми садами. Крестьяне выращивали овощи и квасили капусту на продажу в Москву. Были в селе и свои ремесленники: сапожники, корзинщики, плотники, которые мастерили колёса, сохи, делали гробы. Имелись трактиры и лавки. Село электрифицировали.

В Покровских выселках кроме земской школы функционировали два постоялых двора, две лавки, трактир; надзор за ними возлагался на приходского священника. Красивая местность привлекала немало дачников.

Несмотря на то, что многие крестьяне Покровского уходили на заработки, они продолжали поддерживать связь с селом, родственниками и своей церковью.
Однако вековой уклад и упорядоченность жизни Покровского были нарушены революцией. Пришло время жестоких гонений на Православную Церковь. В 1922 г. власти по всей стране развернули кампанию по изъятию церковных ценностей. Не обошла она стороной и Покровское. Желание верующих отстоять храм и сохранить в нём службы требовало от них большого мужества. Но в 1930 г. храм подвергся карательным мерам со стороны властей: настоятель храма Иоанн Боголепов был репрессирован. На его место назначили нового священника — протоиерея Сергия Короткова, прослужившего здесь более семи лет. Когда в конце 1937 г. власти приняли решение «закрыть храм», отец Сергий не оставил место своего служения. 2 марта 1938 г. по окончании Литургии он был арестован и расстрелян, после непродолжительного следствия, на Бутовском полигоне…

25 апреля 1939 г. постановлением Московского облисполкома церковь закрыли. С этого периода храм подвергался постоянному разорению... В разные годы в нём размещали клуб, в котором молодёжь плясала и веселилась, зернохранилище и склад.



В 60-х гг. ХХ столетия село Покровское вошло в состав Москвы. Начались выселение жителей и снос сельских домов. Часть же земель бывшего села с полуразрушенным зданием церкви осталась не застроенной новыми домами из-за оврагов, водоёмов, близко расположенной железной дороги. Северную часть села (левый берег реки Городни) переименовали в улицу Подольских курсантов; на ней возвели многоэтажные новостройки, транспортную развязку и большую промышленную зону.

От села Покровское ничего не осталось, кроме полуразрушенного храма; а на месте кладбища на высоком берегу Городни обильно разрослась сирень. Здесь в 50-60-е гг. открыли гальванический цех бутовского завода «Металлист». Храмовую часть переоборудовали под металлообрабатывающий цех, а трапезную приспособили под гальванический цех…



К началу 70-х гг. то, что осталось от церкви, взяли на учёт как памятник архитектуры, а в конце 70-80-х гг. был разработан «Проект охранной зоны памятника архитектуры — церкви Покрова Пресвятой Богородицы на Городне»… Но только в 90-е гг. утраченные святыни начали возвращаться Русской Православной Церкви.

Московская Патриархия направила на приход священника Евгения Жиганова, ныне почившего. Сохранились воспоминания батюшки. Он писал: «Под куполом были построены какие-то этажи, на самом верху — громадный железный резервуар для гальванических работ с трубами и насосами. Храм, как говорится, был оставлен на волю ветрам, дождям, снегам и морозам, на его куполе выросли деревья. За это время и крыша прохудилась, и своды промокли, и кирпичная кладка стала истлевать и рассыпаться от щёлочей и кислот. Словом, не было ни одного живого места ни в кладке храма, ни на его крыше.

Господь судил, и Царица Небесная Матерь Божия определила мне, многогрешному, восстанавливать этот разрушенный храм. Когда я приехал на Покровку, то оказалось, что даже подойти к святыне нельзя, потому что мешали стоявшие буквой «П» каменные заводские постройки. Прямо напротив разрушенной колокольни возвышался огромный зелёный забор. Практически со всех сторон храм был закрыт. Так и ходил вначале кругом, пока не попал во внутренний двор, откуда и проник в храм. А там, увидев, какому разорению подверглась святыня, чуть не закричал в голос: «Матерь Божия! Да что ж мне дали? Да можно ли это восстановить?

В сентябре 1990 г. провели приходское собрание, на котором избрали совет. Но после этого практически никто из членов собрания не появлялся на территории церкви. Только одна староста, Татьяна Георгиевна Блохина, приходила, и каждому, кого видела рядом с разрушенным храмом, давала ведёрочко и лопатку, и просила: помогите расчистить храм».


14 октября 1990 г., в день Покрова Пресвятой Богородицы, под открытым небом был отслужен первый молебен. Вот как батюшка рассказывал об этом событии и последующем:
«Приближался праздник — день Покрова Божией Матери, когда можно собрать людей и послужить молебен. Нашёлся среди прихожан работник типографии, который напечатал объявления о праздничном молебне на территории Покровского храма, и их развесили в микрорайоне. На праздник собрался народ. Нашли место под открытым небом, так как внутри храма служить было невозможно, поставили столик, налили водички, начал молебен. Читаю акафист Покрову Божией Матери, смотрю: начинает кропить дождь. «Матерь Божия! — прошу. — Подожди немножко, дай нам закончить молебен, а тогда уж делай, что хочешь». Глядим, немного дождик поутих, не капает. Акафист прочитали, воду освятили, всех покропили, сказал слово в назидание, призвал собравшихся приходить сюда трудиться, поднимать святыню, восстанавливать храм. Когда начал снимать священническое облачение под навесом, тогда и полил сильный дождь. Так был совершён первый молебен. С этого времени и начали потихонечку расчищать завалы в храме… Стали служить молебны, панихиды и сооружать алтарь в левом приделе. С марта 1991 г. по благословению Святейшего Патриарха Алексия II был освящён малым чином престол, и с Лазаревой субботы 1991 г. в храме начали совершать Божественную литургию.

В храме был жуткий холод. Поначалу поставили буржуйки. Трубы вывели в окна, которые были забиты фанерой, оргалитом, железом, и при электрической лампочке служили утром и вечером, дневного света практически не было. Стены все были сырые, промёрзшие, покрытые инеем. Мне приходилось надевать на себя ватники, телогрейки… После Вербного воскресенья народ вообще перестал ходить: ноги замерзали от сильного сырого холода… В Великую Пятницу Страстной седмицы по милости Божией вынесли Плащаницу, в субботу освящали куличи, встретили Пасху, предваряя крестным ходом. Этим и положили начало нашей приходской богослужебной жизни. Затем начали откапывать храм, так как он с годами почти врос в землю, и его окна были на уровне земли…



Главным было то, что регулярно совершалась Божественная литургия. Теперь люди могли прийти в храм исповедаться, причаститься, принять Таинство Крещения и заказать свои требы. Так возрождалась приходская жизнь».

Однако семидесятилетняя борьба с христианскими идеалами разорвала духовную преемственность поколений, и пробуждение народа к духовной жизни шло с трудом...

«Приход наш по-прежнему остаётся крайне неблагополучным, — продолжал автор воспоминаний. — Расположен наш храм в стороне от дорог, в тупике. Требуются непомерные вложения, чтобы сделать всё как надо, а это возможно только на уровне городского бюджета. Зато место, где находится наш храм, удивительно красивое. Когда приходишь сюда, на этот большой пустырь, время словно останавливается. Кругом тишина, покой... Такое умиротворение к тебе приходит, и так на душе становится легко и хорошо, что не хочется уходить отсюда…»
25 лет отдал протоиерей Евгений Жиганов служению Царице Небесной и восстановлению храма Покрова на Городне. Он пришёл сюда, взывая: «Всё упование моё на Тя возложу, Мати Божия!», «Вразуми и подскажи, что полезно и назидательно для всех»... И остался здесь, навсегда — в тишине... «Радость небесная, жизнь бесконечная, вечный покой» вам, милый батюшка!.. И вечная память...