Проверьте ваш почтовый ящик! Check your mailbox!
Сегодня

4 ноября: Казанской иконы Божией Матери. Священномученика Николая Витебского ...

Содержание
Главная Nota Bene! Читаем Евангелие Библиотека православная Аудиоматериалы Искусство с мыслью о Боге Для детей и родителей "Врата Небесные" Задать вопрос священнику Словарь Православия Фотогалерея
История Церкви Сестринское служение Иконы Богородицы Память угодников Божиих
Дарога да святыняў Ютубканал
Архив Dei Verbo Контакты «Поддержите наш проект!»
Рекомендуем


День нашей смерти станет днём нашего рождения


День нашей смерти станет днём нашего рождения. Мы умрём в этой временной жизни, но родимся в жизнь вечную. Старое земное тяжёлое тело ляжет в землю, а взамен мы получим новое небесное лёгкое тело. Этот день, возможно, станет самым прекрасным днём нашей жизни.

Фрагмент иконы УспенияПлакать и бояться смерти означает, что мы ни умом, ни сердцем не узнали ни благости Бога, ни Его замысла о нас. Иоанн Лествичник писал, что страх — это детскость ума при застарелом самолюбии. Страх смерти очень хорошо отражает и детскость ума, и самолюбие. В самом деле, вот умер некто близкий. Мы плачем о нём? Нет. Он с Богом. Ему с Богом лучше, чем с нами, поскольку Бог добрее и щедрее нас. Мы плачем о себе и утерянной радости общения. То есть мы плачем о себе, любимом. Ещё наши слёзы о том, что по недалёкости ума мы думаем, будто наш мир лучше Царства Небесного.
Вот как умирали святые. «Слава Богу за всё. В руце Твои предаю дух мой», — сказала на одре святая Иулиания Лазаревская. Она ясно понимала, что не умирает, а рождается в новом мире, и её душа, как младенец, ложится в руки Бога. К сожалению, у нас нет иконографии отцовства Божия — этого важнейшего события нашей жизни, за исключением икон Успения Божией Матери. Дева Мария изображается младенцем в пеленах на руках небесного Отца. На иконе содержится важная информация о нашей посмертной участи и видах на вечную жизнь.
Божия Матерь преставилась о Господе женщиной зрелых лет в этом мире, а в тот мир Она вошла маленьким ребёнком. Новая форма тела рождается как бабочка из гусеницы. Существо то же, а форма разная. Как писал апостол Павел: «Не все мы умрём, но все мы изменимся».

Что же это за новая крылатая форма тела людей? Чем стала смерть для Божией Матери и чему мы можем у Неё научиться? И можем ли вообще чему-то научиться, ведь Она — избранница Божия, а мы кто? Но так ли сильно отличаются наши начальные возможности от возможностей Девы Марии?

Бог несколько тысяч лет возделывал лозу Своего народа, чтобы на ней смог появиться особенный плод — Дева Мария. В этом нет Её заслуги. Иоаким и Анна чему-то смогли научить Марию до трёх лет. Но и здесь нет Её заслуги, как и в том, что Её трёхгодовалым ребёнком отвели в храм.

Часть трудов Марии есть в том, что в храме Она, уже от себя, приложила усилия к познанию Бога. И когда Ей явился Архангел Гавриил с вестью от Господа, то Она легко узнала в нём истинного посланника истинного Бога. Не Она призвала Бога к Себе, а Сам Бог пришёл к Ней. И в этом нет Её полной заслуги.

Честь и хвала Божией Матери состоит в том, что Она, приняв в Себя Духа Святого, сумела не только послужить Богу в Его замысле, но и сделала большее, чем то, к чему была призвана миссией Рождества, — смогла уподобиться Богу в Духе. В этом Её величие и подвиг. В этом Она нам живой пример.

У нас есть несколько моментов, осложняющих движение по пути Богородицы. Мы как народ — плод ветви привитой. Мы как люди не имели таких прекрасных родителей. У большинства из нас не было возможности провести детство в храме. Тем не менее, мы, милостью Божией, удостоились внимания и милостей не меньших, оказанных Богородице. Нам дарованы были и сошествие Духа, и потрясающая возможность принять в себя не только Духа Святого, но и ВСЕГО Господа! Авансы милости Божией нас уравнивают с Божией Матерью. Но дальнейшее развитие талантов нас сильно рознит. Что именно?

В истории цивилизаций мы явили уникум, в голове которого смешаны язычество, Ветхий Завет, коммунизм и христианство. Ни одну из этих стадий мы не прошли сполна, ни в одной не вызрели и ни из одной не вынесли полновесных исторических уроков. Вместо тысячелетий усвоения Закона, как это было у избранного народа, греков и римлян, мы, минуя стадию Закона, вошли в Евангелие.

Современность: ожидание перед Чином ПогребенияНапример, некоторые народы бывшего СССР попытались совершить цивилизационный прыжок через исторические формации. Советский Союз, созидая коммунизм, вырвал многие народы из первобытного или племенного строя и поставил их впереди всего развитого мира. Итог известен. Теперь эти народы снова откатились в своё первоначальное состояние, обогатившись возможностями цивилизации, наложившимися на родоплеменные отношения.

Так и Россия. Не усвоив за тысячу лет Закон, она рванулась исполнить более высокие заповеди о любви к человеку. Но любви к человеку не может быть без усвоения «не убий», «не завидуй», «не пожелай чужого», «чти отца и мать», «не блуди» и «не сотвори себе бога иного».

Язычество внедрилось в Церковь кривыми берёзами, лентами на деревьях, родниками, песочком, землицей и галантерейной продукцией «Софрино». Ветхий Завет не «добродил» среди людей, чтящих Устав и дела формального благочестия выше реального человека, словно исполнение сложных, сто раз упрощённых правил Номоканона, есть высшая благодетель перед Богом. Оказалось живо древнее заблуждение, что Закон, а не человек — главная драгоценность, и достоинство человека вещь, вообще, пустая.

Христианская любовь, без Закона, расцвела среди церковных либералов. Они, возвышаясь над Законом и традицией, «выплёскивают с водой ребёнка». Любовь беззаконная роднит их с коммунистами, прокравшимися в Церковь и желающими там устроить новую революцию ради высшей заповеди, как это сделали большевики.

Христианства не может быть без того, чтобы язычество, в любых его видах, воспринималось мерзостью перед Богом; чтобы нарушение Закона считалось делом смертельно опасным, уводящим от Бога — к страданиям; чтобы человек не понимал: мерой всех вещей является любовь к Богу и человеку, и без уважения к человеку все наши церковные подвиги — фальшь.

Но, ладно, среда. Мы в силах игнорировать большую часть её влияния, ведь у нас есть Евангелие, святые отцы и договор с Богом, принятый нами при крещении. Какие перекосы мы обнаруживаем на уровне личного служения пастырей, иноков и мирян?

Мы видим, что в Церкви стало возможным сделать карьеру, добиться богатства и положения в обществе без тех трудов, какие сопровождают богатство в обычном бизнесе. Соблазн чина Мелхиседека, когда царь был одновременно священником, есть соблазн языческого сознания, преодолённый ещё на ранней стадии формирования религии. Этот пережиток чудом начал воскрешаться у нас. Миллионы, неограниченная власть, «спикерство» в собраниях и «синедрионах», роскошь, дружба с властью новым мелхиседекам кажутся благословением пастырских трудов и законной платой наёмничества.

Удивительно, что ни бизнесмены, ни само общество ничего плохого здесь не видят. Полного безобразия эта модель достигла в головах правой фронды, ожидающей особенного русского царя-священника. Можно с печалью ожидать такого царя, имея в виду, чем у нас оборачиваются богатство и безграничная власть над душами. «Союз» капитала, мирской власти и власти духовной — чрезвычайно опасная «смесь»; ведь у Христа подобного не было…

Не так думала и жила Божия Матерь. Она «наивно» полагала, что восстановление в себе образа Христа с Его нестяжательностью, милосердием, благостью, доброжелательностью и миром есть настоящий смысл жизни, а посылаемая Им благодать — Его лучшая плата за понесённые труды.

Мы видим, как иные клирики вполне уверены, что их молитвенные правила, посты, служба в череде и терпение начальства есть те добродетели, которые Господь вменит им в праведность и за которые спасёт их. Нет. Всё это не имеет никакой цены, если они не служат одному — восстановлению в себе замысла Бога о человеке, пестованию в себе любви и равноангельского состояния. Так думала Божия Матерь и хранила в Себе слова Бога, смирение и нелицемерную любовь.

Чин погребения Божией МатериВ протомонашеском забвении Себя Мария не только уподобилась Ангелам, для которых высшее счастье — отражать в себе Бога, но и стала выше Херувимов и Серафимов: Она отразила славу Божию, приняла Бога в Себе и стала Его соработницей. Вот настоящий образец монашества! Божия Матерь, как и мы, жила в миру и там прекрасно спаслась смирением и миролюбием.

А что мы, мирские? Мы вместо мира находимся в состоянии борьбы всех со всеми. Мы вместо поиска воли Божией везде ищем своего. Наши отношения с Богом можно охарактеризовать как непрерывную попытку обмануть Бога своими хладными молитвами, своим внешним видом церковных людей и, главное, имитацией участия в Евхаристии — общем деле людей Церкви и Бога.

Мы, причащаясь, делаем вид, что принимаем Бога в своё сердце. Но если это так, то почему не меняемся десятилетиями? Да у нас не хватает духа признаться, что живём фальшью. Божия Матерь, напротив, приняв Святого Духа, стала новым человеком. Мы, принимая в себя Тело и Кровь Христовы, остаёмся теми, кем были до причастия, — наследниками грехопадения.

Звучит как третий соблазн язычества? Отнюдь. Это даже не язычество. В язычестве хоть присутствуют некое ощущение близости сил небесных, мистический страх, а тут — просто первобытный магизм и торговля с небом. Древний охотник скакал и вертелся, умоляя духов охоты даровать ему оленя. А здесь даже повертеться лень. Вместо работы, порученной Богом, в наличии лишь стон работника о бесконечных авансах за несделанную работу. Мирское отношение к Богу — чаще всего попытка вмешать Его в мирские дела в качестве исполнителя наших проектов. Точно, хуже язычества!

Не так у Божией Матери. Она не делила жизнь и труды на Свои и те, которые Она иногда жертвовала Богу. Вся Её жизнь — одно цельное служение и реальное предстояние перед Богом.

В результате этих несовпадений нашего устроения с устроением Марии мы не понимаем важности ни замысла о себе Бога, ни величия Успения. Не понимая устройства Божиего мира, мы безумно боимся собственного успения и встречи с Богом. И — верх безумия! — мы рыдаем о наших родных и близких потому, что они, уходя от нас, приходят, через то, что нам кажется смертью, к Богу.

Смысл Успения, в свете нашего спасения: не Бог, а простой человек, идя по стопам Христа, оказался способным победить смерть, как её победил Иисус. Вдумаемся. Мы имеем возможность не только не бояться смерти, но и победить её, как это сделала Мария. Но смысл нашей жизни даже не в личной победе над смертью. Важно, что, преодолевая смерть, человек стал способен прийти к Богу, минуя ад.

Богородица, избегнув гроба, показала: смерть — не финал нашей жизни; а смерти, какую мы знаем, вообще нет. То, что мы называем смертью, — лишь мгновение, за которым начинается самое главное в нашей жизни — жизнь с Богом (это, собственно, и изображено на иконе Успения). Божия Матерь Своей жизнью и смертью явила: не только Её, но и наша смерть должна стать днём светлого рождения в новом мире.

Внимание к Успению, его честь и слава состоят в том, что в нём лучше всего раскрывается глубина слов апостола Павла о вере, выраженная в удивительной формуле: «Вера есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом».

Уверенность в невидимом — состояние души, которая непрерывно видит себя перед Богом. Это слагаемое веры задаёт нам пространство и наше место в нём перед Богом и является условием нашего безошибочного движения к Богу.
Второе слагаемое описывает наше состояние движения в этом пространстве к Богу. Человек, не понимающий Бога, считает, что Его поступки — всегда чудо, которое происходит редко. Человек, живущий с Богом в унисон, двигающийся к Нему, желает того, чего желает Господь. Поэтому что такой человек ожидает, обязательно исполняется. И жизнь с Богом — чудо — для него обыденность.

Богородица однажды увидела Себя перед Богом, согласовала Свои жизнь и волю с Его жизнью и волей и осуществила главное, к чему стремится всякая душа, — к обладанию абсолютным благом, то есть жизнью в раю рядом с Господом. Она стала живым примером веры.

Успенские соборы русских городов и чествование Успения — это торжество веры и обозначение нашего пути к Богу. Он есть опытное раскрытие существа веры. Успенские соборы России украшают наши лучшие города не просто так. Народ увидел в Успении величие своего человеческого призвания и возможность его осуществления. И мы, часть нашего древнего народа, имеем право приобщиться к этому духу и знанию и уяснять себе значение Успения как этапа жизни обновлённого человека

Возможно, день смерти станет для нас личным успением, и мы будем праздновать его лучше, радостней и шире, чем земные дни рождений. И новые торжества станут проходить среди новых друзей — святых, Божией Матери и Самого Бога, посреди рая сладости, в чём и помоги нам, Господи…
иерей Константин КАМЫШАНОВ,
клирик Спасо-Преображенского монастыря Рязани



к содержанию ↑
Рассказать друзьям:

Друзья!



Наш портал — не коммерческий, а духовно-просветительский проект.
Мы стремимся сеять разумное, доброе, вечное в мире, где немало скорбей и проблем. Далеко не все из них можно решить с помощью денег. Порой спасает слово, порой книга, вовремя полученная информация. Устное или печатное слово способно нежданно тронуть до глубины души, перевернуть всю жизнь и заставить поверить в Бога,  может возродить и укрепить веру, найти для себя смысл жизни. И всё — благодаря опыту других людей, которые искусно описали то, что пережили и поняли сами.


Если Вам по душе то, что мы делаем, — поддержите нас! Помогите сохранить в мировом интернет-пространстве два по-своему уникальных православных сайта. И помолитесь за упокой души основателя портала — раба Божия Андрея.