4 октября: Неделя 17 по Пятидесятнице. Апостола от 70-ти Кодрата; святителя Димитрия Ростовского ...
Содержание
|
Аскетичный жировичский эконом
С именем схиархимандрита Порфирия (Байдакова) (1906–1994) связана целая эпоха в истории Жировицкого монастыря. Во времена гонений на Церковь он почти 30 лет занимал должность эконома. На его плечах держалось всё монастырское хозяйство. Он отстоял обитель от закрытия.
Родился схиархимандрит Порфирий (в миру — Григорий Дорофеевич Байдаков) 2 января 1906 года в деревне Шихов Стрешинского района Гомельской области в крестьянской семье. Отца звали Дорофей, мать — Мария. В 1914 году поступил в четырёхклассное народное училище. За неимением возможности продолжать образование остался при отце и занимался сельским хозяйством. В 1930-ом женился. Семейная жизнь прервалась в 1933 г. его арестом по политической статье: осудили на три года. Заключение отбывал в Томске, откуда бежал и обосновался в Смоленске. Там устроился работать завмагом, посещая одновременно вечернюю общеобразовательную школу, в которой окончил 6 классов. В начале войны был призван в армию и отправлен на фронт, где его назначили заведующим полевой хлебопекарней. После войны личность беглеца раскрыли. Последовали второй арест и заключение на четыре года, которое Григорий Дорофеевич отбывал в Мордовии, в Дубравлаге. В 1954 г. был освобождён со снятием судимости. За время его отсутствия жена вторично вышла замуж. Григорий поехал в Жлобин к брату и работал по вольному найму столяром. В 1955 г. Григорий Байдаков поступил послушником в Свято-Успенский Жировицкий монастырь с правом обучения в Минской духовной семинарии, которую успешно окончил в 1959 г., а двумя годами ранее его постригли в монахи с именем Евфимий и возложили послушание эконома. 29 марта 1959 г. он был рукоположен во иеродиакона, а в мае 1970-го — во иеромонаха. В каких условиях приходилось работать отцу Евфимию, нетрудно представить. Особенно тяжело было в хрущёвскую эпоху, когда монастырь терпел различные притеснения. Вот один из примеров бесцеремонного отношения к обители. Монастырь приобрёл радиаторы для парового отопления, но ввести эту систему было, видимо, не так просто, и радиаторы находились в бездействии. Тогда Шиловичский спиртзавод решил перекупить их у монастыря. Монастырь согласился на продажу, но, чтобы не дать повода к определённым придиркам со стороны ведомства по делам религий, просил получить разрешение у республиканского уполномоченного Г. Ковалёва. 17 ноября 1961 г. Управление пищевой промышленности подало уполномоченному соответствующее прошение. 21 ноября Ковалёв отправил настоятелю монастыря архимандриту Антонию (Мельникову) своё «позволение»: «Не возражаем против передачи бесплатно Шиловичскому спиртзаводу по акту через Слонимский райисполком имеющиеся в монастыре неиспользованные отопительные радиаторы». Как говорится, комментарии излишни. 27 ноября отцу Евфимию пришлось эти радиаторы отдать. Несмотря на все трудности, новый эконом успешно вёл монастырское хозяйство. Ему приходилось работать одному — ни наместник, ни братия не могли оказать помощь. Её он ожидал от Бога, Божией Матери и старцев обители — владыки Ермогена, архимандрита Игнатия, юродивого иеромонаха Димитрия и схиигумении Гавриилы, которых почитал. Прибегал он за помощью и к почившему иеромонаху Иерониму. Инокиня Георгия (Клышевич) вспоминает, как властями было объявлено, что в монастыре брюшной тиф, и его закрыли на карантин. Но дети сделали подкоп под стеной и таким образом паломники могли попасть внутрь обители. Это вызвало недовольство властей. Могли возникнуть неприятности. Тогда отец Евфимий две или три ночи тайно ходил на могилку отца Иеронима и возвращался оттуда с красными глазами и опухшим от слёз лицом. Отстоять монастырь удалось. Отец Евфимий, по воспоминаниям знавших его людей, был среднего роста, худощав, имел острый пронзительный взгляд, но лицо доверчивое. Характером обладал твёрдым, решительным, справедливым. Старался сохранять осторожность. Наталья Васильевна вспоминает, что, когда она посещала монастырь в качестве врача, эконом, встречая её, часто предупреждал: «Будьте осторожны!» (поскольку кругом присутствовали «уши»). При этом советовал не доверять особо тем, кого она хорошо не знала. В личной духовной жизни отец Евфимий отличался аскетизмом, молитвенностью. Спал зачастую всего по 3–4 часа в сутки. Из наместников, при которых исполнял послушание эконома, он был наиболее близок с архимандритом Михеем (Хархаровым). Наверно, их сближали притеснения со стороны властей. И того, и другого не раз вызывали «органы», и один Господь знает, что им приходилось терпеть. Схимонахиня Сергия вспоминает — когда кто-то из них возвращался «оттуда», то его порой спрашивали, чего там хотят. В ответ они говорили: «Не я строил, не я буду и отдавать!» Интересен случай, происшедший при наместнике отце Михее. В 1963 г. была закрыта Минская духовная семинария. В её трехэтажном здании власти намеревались расположить ремесленное училище, что сильно стеснило бы монастырь. Наместник написал рапорт правящему архиерею с просьбой переселить туда насельниц Гродненского монастыря, проживавших в одном корпусе с братией (со времени закрытия в 1960 году женского монастыря в Гродно), в нарушение канонов Церкви. Но у эконома не было уверенности, что рапорт поможет, поскольку властям очень важно отобрать здание. И тогда он принял смелое решение. Взяв себе в помощь преподавателя семинарии отца Валентина Радугина, он за одну ночь полностью переселил монахинь в семинарский корпус, перетащив туда все их вещи. Так здание и осталось за монастырём. Регулярные вызовы в «органы» научили отца Евфимия быть мудрым и, как уже отмечалось, осторожным в словах и ответах. По вспоминаниям монахини Екатерины, приехавшие начальники вызвали эконома в бухгалтерию. Беседа с ним длилась около трёх часов. Ему задавали каверзные вопросы с целью найти повод для обвинений. Например: «Как вы смотрите на атеизм?» Вероятно, они ожидали отрицательный ответ, но отец Евфимий нашёлся: «Как ветрячок. Слабый ветер — слабо крутится, а как буря — сильно. Так и мы: когда буря — сильнее молимся». В 1964 году, когда остро встал вопрос о закрытии обители, сюда для ознакомления с положением дел прибыл представитель Московской Патриархии С. Филиппов. В это время по распоряжению председателя Слонимского райисполкома группа рабочих стала ломать монастырский забор, чтобы перенести его. По словам председателя, планировалось отгородить участок, который должен был отойти от монастыря. Архимандрит Михей, эконом и Филиппов поехали в райисполком. После длительных переговоров удалось добиться решения, что до 15 мая никаких работ проводиться не будет, чтобы к этому сроку доложить о положении дел Его Святейшеству. Однако на следующее утро работы возобновились. Филиппов вторично поехал в райисполком, где снова пообещали прекратить работы, но письменных постановлений, на основании которых они проводились, так и не показали. Председатель зачитал только решение райисполкома просить облисполком дать решение занять главный монастырский корпус под больницу и отрезать от монастыря участок для парка. Было ясно — предстояла битва за монастырь. Три дня отец Евфимий находился безвыходно в келье и просил о помощи Божию Матерь. Затем отправился на встречу с властями. Нам неизвестны подробности переговоров, но в результате, хотя братский корпус в конце концов отошёл под больницу, монастырь не закрыли. Куда бы ни отправлялся эконом, — на встречу с власть предержащими, по делам ли монастыря, — он всегда ехал в подряснике. Даже в наше время далеко не каждый священнослужитель дерзнёт выйти в подряснике на улицу. Жители Жировиц не раз обращались к нему за помощью — и он по мере возможности помогал им. Такая доброжелательность привлекала к нему даже неверующих. Занимался он и благотворительностью. На Пасху для бедных семей эконом выделял куличи. Умел он обращаться и с рабочими, хотя порой был грубоват и не любил непослушания, — за это он мог быстро дать расчёт. Если у кого из них был день рождения, — предоставит выходной и подарит 50 рублей. Выдавал к праздникам и продукты. При ведении высотных работ, например, при ремонте собора, он никого не пускал на леса, пока сам их не облазит и не проверит надёжность каждой доски. За это рабочие его уважали и, если надо, выходили работать даже по праздникам (гражданским). Эконом следил, чтобы никто не болтался по монастырю без дела: побыл несколько дней, помолился, — езжай. Для себя из монастыря отец Евфимий ничего не брал и не давал наживаться за его счёт другим. Все его заботы были о благосостоянии обители. Наместнику совершенно не приходилось вмешиваться в хозяйственные дела — эконом нёс своё бремя один, и ему удавалось держать порядок в обители. Конечно, для таких трудов нужны неимоверные силы и энергия. И Господь укреплял его. Были и явные свидетельства хранения его Промыслом Божиим. Когда в начале 70-х перекрывали купола Успенского собора, отец Евфимий сам проверял, правильно ли прибиваются листы жести. Схиархимандрит Митрофан (Ильин) вспоминал, как по указанию отца Евфимия листы жести перед покрытием купола красили в зелёный цвет — скрывали, что они оцинкованные, — иначе могли запретить работу. Уловка удалась, и перекрытие закончили без проблем с властями. Отец эконом лично красил крест на соборе. Однажды сильный ветер оторвал один из листов на верхнем куполе, а листы скреплены один с другим, — вот и возникла опасность уничтожения всего покрытия. Отец Евфимий, цепляясь за верёвки, забрался наверх и попытался прибить лист, но порывом ветра был сорван сам и некоторое время болтался на страховочных верёвках. Народ в страхе наблюдал за происходящим, постилая на землю матрацы. С Божией помощью батюшке удалось закрепиться и прибить оторванный лист... Спустившись на землю, он пал лицом вниз и так лежал долгое время, вероятно, без сил. Потом он затворился в келье и пробыл там много времени, не выходя. Схимонахине Сергии отец Евфимий рассказывал, как он проводил ремонт кладбищенской церкви. Он был внизу, а наверху — рабочие. И вот он на верёвке подал им ведро с цементом и отвернулся, занимаясь своим делом. Но, вероятно, ведро плохо зацепили, и оно упало эконому прямо на спину. Тот уже думал, что больше не встанет. Но через какое-то время отец Евфимий поднялся и продолжил работу, как будто ничего и не произошло! Крепким здоровьем отец Евфимий не отличался, а после случая на куполе Успенского собора стал сильно сдавать, даже череду не всегда мог служить. Но он никогда не жаловался. Отдыхать, лечиться — времени нет, нужно руководить работами, искать материалы. А доставать их было нелегко — монастырю не очень желали продавать. Но с Божией помощью отец Евфимий обретал всё необходимое. Не раз батюшке приходилось терпеть от властей за паломников. В монастыре без прописки жить нельзя, и часто, особенно в Великий пост, приезжала милиция с паспортной проверкой. Благодаря помощи местных жителей многих паломников удавалось поселять в Жировицах. В 1961 году в СССР был запрещён колокольный звон. Возникла опасность, что власти могут отобрать колокола, и отец Евфимий спрятал их в сарае под углём. Не успели, вероятно, спасти лишь большой колокол, который, по словам старожилов, «слышен от самого Слонима». Только в 1988 г. колокольный звон снова разрешили. В обители он впервые после запрета зазвучал в Пасхальную ночь. Игумен Пётр (Бирюков) вспоминал: колокола ночью накануне затаскивали на колокольню. Какова же была радость, когда перед началом крестного хода открылись центральные двери собора и ударили колокола! В ту ночь «Христос Воскресе!» для многих звучало по-особому. Первым звонарём был назначен игумен Пётр. Дела отца Евфимия не оставались без внимания. В 1972 г. его возвели в сан игумена, в 1980 г. он получил похвальную грамоту, а в 1985-ом — почтён саном архимандрита. Конечно, отец Евфимий не без недостатков. Бывало недоверие, имелись ошибки. В последние годы ему было уже тяжело нести своё послушание — сказывались годы и немощи. Но он сделал главное — провёл обитель через многие годы гонений и притеснений до тех времён, когда Церковь получила значительное облегчение. И он со спокойной совестью передал своё послушание другому. Видя его старость и то, что он с трудом справляется с обязанностями, ему посоветовали подать прошение на постриг в великую схиму. Отец Евфимий и сам понимал: пора уже отрешиться от суеты, от житейских забот и позаботиться о вечности. Он согласился на предложение и 6 декабря 1986 г. был пострижен с именем Порфирий. Отныне он более предавался молитве, ходил, насколько позволяли болезни, на богослужения. Но всё же, как бывший эконом, не оставался безучастным к хозяйственной жизни обители. Не раз к нему приходили за советами, и он передавал свой богатый опыт. Однако болезни усилились. Старец совсем занемог. Было ясно, что ему уже немного осталось жить на бренной земле. В 1994 году он слёг. Примерно за две недели до смерти у него, помимо прочих болезней, развилась гангрена. Тело гнило заживо. Чтобы перебинтовать раны, его поднимали и переворачивали пять–шесть человек. Не передать словами, какие муки он терпел, но с уст не слетало ни стона. На 88-м году жизни схиархимандрит Порфирий отошёл ко Господу. Иеромонах Агапий (ГОЛУБ) к содержанию ↑
Рассказать друзьям:
Друзья!Наш портал — не коммерческий, а духовно-просветительский проект. Мы стремимся сеять разумное, доброе, вечное в мире, где немало скорбей и проблем. Далеко не все из них можно решить с помощью денег. Порой спасает слово, порой книга, вовремя полученная информация. Устное или печатное слово способно нежданно тронуть до глубины души, перевернуть всю жизнь и заставить поверить в Бога, может возродить и укрепить веру, найти для себя смысл жизни. И всё — благодаря опыту других людей, которые искусно описали то, что пережили и поняли сами. Если Вам по душе то, что мы делаем, — поддержите нас! Помогите сохранить в мировом интернет-пространстве два по-своему уникальных православных сайта. И помолитесь за упокой души основателя портала — раба Божия Андрея. |