Свекровь начала разговор без предисловий: «Мой отец умирает… Внутреннее кровотечение из-за язвы в желудке». Отношение к Тамаре Дмитриевне всегда было у меня весьма сдержанным, но сейчас… Сейчас её было искренне жаль. В глазах читалось подлинное отчаяние, когда она стала рассказывать, что уже несколько раз давала свою кровь для переливания, и, всё равно, состояние дедушки Димы — критическое. В любой момент он может… И тут у неё вырвалось: «Я покрещусь, если папа выживет! Честное слово! Только бы он выжил!»
 

Уж не помню, сколько раз после своего прихода к вере пыталась я в порыве неофитского воодушевления говорить с Тамарой Дмитриевной о духовных ценностях, о том, что негоже быть нехристем, за которого и в церкви-то не помолишься! Но наследие атеистической эпохи было столь фундаментально в ней, непробиваемо, что никакие аргументы, доводы, просьбы, в конце концов, не действовали. Сплошной скепсис и равнодушие к вопросу бытия Бога. И вдруг: даёт обещание покреститься! «Будем надеяться на милость Божию, — подумалось тогда. — Будем надеяться…»
 
Дедушка выжил. И даже вернулся к активной жизни: водил автомобиль, ездил летом на дачу. Свекровь твёрдо держала слово — и день крещения был назначен. Сердце моё ликовало!
 
Но, видно, нет в нашей жизни чистой радости, напрочь лишённой какой-либо печали и томления духа: свекровь пришла на Таинство Крещения сразу после визита к «врачу», который закодировал её от избыточного веса. Слава Богу, что всё случилось именно в такой последовательности!
 
«Завтра Вы можете прийти на службу и причаститься, — сказал Тамаре Дмитриевне священник, совершавший Таинство. — Вам даже не нужно исповедоваться — воды Крещения омыли все грехи. Вы нынче как младенец!» Она не пошла…
 
 
Прошло лет 20. Годы были немилосердны к пожилой женщине и стёрли все следы былой красоты. Они опутали её тело лишними килограммами, и от привлекательной фигуры не осталось и следа. Крестившись в драматический момент своей жизни, свекровь ни разу так и не была на исповеди, ни разу не подошла к Чаше. Знакомая история, не правда ли?
 
Её отец, ветеран Великой Отечественной, дожил до весьма преклонных лет. Разнообразные болезни и старческие недуги частенько заставляли его ложиться в военный госпиталь. Но вот пришёл момент, когда врач реанимационного отделения сообщил родным, что, скорее всего, пришло время прощаться с Дмитрием Викентьевичем. Этот врач оказался верующим человеком, и я спросила, можно ли привести в палату к больному священника. Мне разрешили.
 
 
Бывшего лётчика-истребителя исповедовал батюшка, служивший до принятия сана в рядах ВВС. Какое неслучайное совпадение! Старик живо воспринял отца Анатолия, быстро нашёл с ним общий язык и искренне признал, что совершал в жизни ошибки, промахи, что виноват перед многими людьми… Когда он говорил об этом, одинокая слеза тихо скатилась по его щеке и растаяла в складках одеяла. Вот только вера этого человека была какой-то призрачной, неясной. Понятие чести, долга он поставил выше Бога… Стоит ли удивляться? Вся жизнь его прошла без молитвы, без храма, без Таинств, под гордым красным флагом, который слишком долго и назойливо заслонял от него истинное Небо и Сущего на Небесах. Дмитрий не был готов принять Святые Дары, не хватило веры, и он ушёл в вечность, лишь покаявшись в своих грехах…
 
 
Нам по-человечески кажется, что порой Господь даёт слишком мало для спасения души. Иной человек уходит в вечность некрещёным — и мы скорбим о его участи. Другой принимает Таинство Крещения, но живёт хуже язычника и ничего не знает или знать не хочет о том, каким должен быть христианин. И мы тоже скорбим о нём. Кто-то успевает перед смертью один-единственный раз покаяться. Кто-то один-единственный раз причаститься… Много это или мало?
 
Мария Египетская — бывшая блудница, стяжавшая своим покаянием и аскетической жизнью в пустыне способность ходить по водам и подниматься в воздух во время молитвы, — тоже приняла Святые Дары один-единственный раз в своей жизни. Она жила в пустыне совершенно одна, не бывала в храме, не читала духовных книг, не имела наставников, лишь молилась и каялась пред лицом Самого Бога. Подвиг её души оказался столь великим, столь истовым, что одно-единственное Причастие стало благодатным итогом, венцом всех её покаянных усилий и трудов. Так много это было или мало?
 
 
Быть может, смотря для какой души? Вот в одной из своих притч Христос говорит о том, как каждый слуга получает от господина разное число талантов: одному дал он пять талантов, другому два, иному один, каждому по его силе… Каждому по силе, по зрелости его души. А ещё Господин жизни нашей действует по Своему сокровенному, непостижимому нам Промыслу. И великое благодеяние Божие может быть заключено в безмерно малом Его действии или даре. Только бы не смущались сердца наши, когда будем видеть это малое, недостаточное по нашему представлению событие!
 
Один мой пожилой знакомый, большую часть своей жизни проживший в атеистической державе под названием Советский Союз, не так давно произнёс почти то же самое, что и свекровь много лет назад: «Если выздоровеет мой дорогой друг, лежащий при смерти, — покрещусь и буду все церковные уставы свято исполнять, и верить, и молиться! Только если выживет!»
 
Друг умер. Знакомый так и не покрестился… И тоже умер.
 
 
У каждого из нас свой путь к вере, к Богу и только Ему Одному ведомо, как поведёт Он нас к Истине и к Жизни Вечной — только бы не смущались сердца наши… только бы не сомневались.
 

Елена НАСЛЕДЫШЕВА
25.03.2019