Антоний Царенков родился в 1887 году в бедной крестьянской семье, проживавшей в деревне Устье Могилевской губернии. В 1900 году окончил народное училище. Отличался большими певческими дарованиями и в возрасте двадцати лет сдал экзамен на звание псаломщика, а в 1909 году стал учителем церковно-приходской школы. Через два года, не имея семинарского образования, рукоположен в сан диакона и направлен служить при Свято-Богоявленской церкви Могилёвского братского монастыря. Благодаря своему редкому, удивительно сильному и красивому голосу (бас-октава), уже в январе 1913 года отец Антоний переведён на должность протодиакона минского Свято-Петро-Павловского кафедрального собора (взорван большевиками в 1936 году).
 
 
Стремительному продвижению по службе отца Антония способствовал епископ Гомельский, а затем Минский и Туровский Митрофан (Краснопольский), большой любитель хоровой музыки. Именно он перевёл Царенкова в Минск и возвёл в сан протодиакона. О певческих способностях тогда ещё совсем молодого человека этот владыка отзывался следующим образом: «Октавист в храме Христа Спасителя берёт контр-ля. А ты взял контр-фа. Невероятно! Неизвестный голос. Таких голосов в России теперь нет».
 
Пением Антония Царенкова восхищались самые разные люди, посещавшие Минск в те времена: святой памяти государь-страстотерпец Николай Второй, маршал Польши Юзеф Пилсудский, митрополит Мелхиседек (Паевский), писатель Дмитрий Мережковский и поэтесса Зинаида Гиппиус.
 
В 1920 году правящий Минский архиерей Мелхиседек (Паевский) рукоположил протодиакона Антония в сан иерея, и он был направлен служить в церковь села Семежево Слуцкого уезда. В бывшем губернском центре многие тогда, в том числе духовенство, голодали, а в сельской местности можно было хоть как-то, но прокормить себя и семью.
 
В 1925 году отец Антоний опять возвратился в Минск, пополнив число клириков Кафедрального собора, в котором он служил ранее.
 
Впервые его арестовали 27 марта 1927 года, обвинив в причастности к беспорядкам, которые были вызваны насильственным отторжением у верующих собора и передачей его обновленцам. Вместе с ним арестовали диакона Александра Крикунова.
 
В «Постановлении» о привлечении их к так называемому следствию находим следующую официальную версию событий, происшедших тогда в Минске: «...16 и 17 марта текущего года во время передачи кафедрального собора от тихоновцев — обновленцам, Царенков А. И. и Крикунов А. И. среди массы, толпившейся около собора, распространяли измышленные слухи антисоветского характера и возбуждали толпу к национальной розни в связи с передачей собора, говоря, что у евреев и поляков не отнимают синагог и костёлов, потому что они умеют защитить свою религию, а обновленцы захватывают собор и церкви для ограбления последних, которые власть не успела разграбить в 1922 году...» (Центральный архив КГБ РБ. Дело № 28 843-с. Л. 34).
 
 
Сам отец Антоний в своих показаниях рассказывал о происшедшем иначе: «После проверки имущества в соборе стали распространяться слухи о возможности перехода его к обновленцам. 16 марта к половине шестого я пришёл к храму, где встретил псаломщика Барановского, последний передал, что в соборе служат обновленцы, я внутрь не пошёл, а остался на площади около собора...
 
Через некоторое время подошёл настоятель Антоний Киркевич, а затем протодиакон Аркадий Страхович, и мы пошли в собор. К нам по пути подходили женщины, но мы пошли прямо в алтарь. Там встретили епископа обновленческого Даниила, с которым начался крупный разговор о том, чтобы он прекратил службу до окончательного выяснения вопроса о соборе. Даниил ответил, что службу не прекратит, и просил не вмешиваться в соборные дела, так как храм передан ему властью. После этого мы оставили храм и вышли...
 
17 марта утром я узнал, не помню от кого, что якобы нам будут передавать наши личные вещи, оставшиеся в соборе. После этого я пришёл к храму и встретился с Антонием Киркевичем, псаломщиком Яковом Барановским, отцом Иоанном Зенюком и другими сослуживцами. Мы вошли в ризницу собора, где был Даниил и несколько его представителей, и в ней ждали прихода представителей милиции для получения вещей. В это время в храме происходил беспорядок, кричали и шумели больше женщины. Мы, старый причт собора, выпущенные Даниилом через восточную дверь, вышли и разошлись по домам. Толпы никто из нас не успокаивал...
 
Обвинения в агитации и подстрекательстве людей к беспорядкам я категорически отрицаю, наоборот, в частных разговорах со своими знакомыми я говорил, что грубое действие народа является безсмысленным, так как может повлечь за собой плохие последствия» (Там же. Л. 8-6. - 9).
 
Помнить о том, как был отнят у православных верующих Минска их Кафедральный собор и передан обновленцам (при поддержке безбожных властей, устроивших раскол в Церкви в 1920-е годы), важно и в наше время. Потому что это драматическая страница в истории одного из самых старинных и красивейших храмов столицы. Сегодня на его месте стоит неказистая базилика, приспособленная под концертный зал, акустика которого оставляет желать лучшего. У стен этой базилики в субботние вечера часто звучит какофония современных музыкальных ритмов. А когда-то здесь, в стенах величественного православного собора, пел Антоний Царенков, судьбу которого сломала советская власть...
 
Постановлением Особого совещания при Коллегии ОГПУ от 17 июня 1927 года он был приговорён к заключению в Соловецкий лагерь особого назначения (сокращённо СЛОН) сроком на три года. В лагере содержались представители духовенства и верующие миряне со всего СССР. Условия заключения на Соловках отличались редкой жестокостью.
 
Дважды матушка отца Антония — Кира Царенкова — обращалась в различные инстанции с просьбой о помиловании мужа. Писала, что он страдает болезнью лёгких и желудка, что ему необходим особый уход. Под вторым своим письмом она собрала множество подписей прихожан собора. Но все хлопоты оказались напрасными...
 
Отбыв полный срок на Соловках, отец Антоний вышел на свободу и поселился в Архангельске. Там он находился под постоянным надзором, живя на так называемом вольном поселении. В 1931 году его вновь арестовали, и он ещё два года провёл в заключении.
 
После очередного освобождения страдалец вернулся в Белоруссию и ненадолго остановился в Могилёве, потом переехал в Минск. Насколько нам известно, священником он больше не служил. В 1935-1941 годах работал в Минском оперном театре, пел в хоровой капелле.
 
Его чудом не арестовали в 1937 году, когда во время допросов обновленческого архиепископа Афанасия (Вечерко) Антоний Царенков был причислен этим раскольническим архиереем «к очень активным участникам монархической организации», что абсолютно не соответствовало действительности (ЦА КГБ РБ. Д. № 23 379- с. Л. 188).
 
В первые же дни войны, когда Минск подвергся массированной бомбардировке, дом, в котором жили Царенковы, сгорел, в огне пожара погибло всё их имущество...
 
Спустя некоторое время Антоний Иванович устроился на работу в торговой сети, получив должность заведующего подотделом городской управы. Свою роль при трудоустройстве сыграло то обстоятельство, что при большевиках он подвергался гонениям.
 
Справедливости ради важно отметить, что, пользуясь доступом к распределению продуктов питания, в военные годы Царенков часто помогал тем, кто особенно бедствовал; втайне, рискуя жизнью, снабжал продуктами советских партизан; не раз устраивал на работу в магазины девушек, которых могли отправить в Германию.
 
Всё это после освобождения Минска не было принято во внимание. Антония Царенкова арестовали 20 июля 1944 года. Приговором Военного трибунала войск НКВД по Минской области от 19 апреля 1945 года он был заключён в концлагерь сроком на десять лет и вышел на свободу только в 1955-м, проведя в общей сложности пятнадцать лет своей жизни в лагерях!
 
По свидетельству профессора музыки В. В. Ровдо, в дальнейшем Антоний Царенков «пел на сцене Большого театра СССР, могучую октаву его разносили по миру волны Киевского радио...
 
Антоний Иванович объехал с Государственной хоровой академической капеллой БССР весь Советский Союз, выступал на сценах почти всех крупных городов, совсем уже пожилым человеком пел в хоре Белорусской государственной консерватории».
 
Его жизненный путь, как мы видели, складывался непросто. Много страданий пришлось пережить герою нашего очерка. Думается, что именно огромный музыкальный талант дал силы этому человеку выстоять в тех испытаниях, которые были ниспосланы ему Свыше. И именно в нём обрёл Антоний Иванович крепость духа для борьбы за жизнь, которая есть дар Божий.
 
P. S. от редакции:
 
к сожалению, не сохранилось сведений о том, когда и где закончился земной путь священника Антония Царенкова. И одному Господу известно место его упокоения. Но помолиться о спасении души его может каждый из нас на всяком месте…