27 января 1944 г. в день памяти святой равноапостольной Нины, просветительницы Грузии, произошло полное снятие блокады Ленинграда. Для переживших блокаду этот день — поистине праздник; о нём нужно помнить и нам. Пока жива историческая память, есть будущее у России, Беларуси и Украины.
 

 
Блокада Ленинграда, начавшаяся 8 сентября 1941 г., длилась почти 900 дней. Единственный путь — «Дорога жизни», по которому доставлялось в город продовольствие, был проложен по льду Ладожского озера.
 
За годы блокады в Ленинграде погибли, по разным данным, от 400 тысяч до 1,5 миллиона человек. Только 3% погибли от бомбёжек и артобстрелов, остальные умерли от голода. Были и те, кто выжил в это страшное время. Среди них — Галина Григорьевна Кравченко.
 
Она стала для меня наставником, учителем, другом, помощником и, осмелюсь сказать, — путеводной звездой к Христу. В годы моей учебы в педуниверситете Галина Григорьевна преподавала советскую и детскую литературу. Её жизнь, поступки, учёба под её крылом были идеалом человечности, добра, героизма и крепкой веры. Помнятся её замечания и увещевания, сравнения и доводы — всё это вмещалось в студенческую «пару». Она будила в нас душу и дух — искренность и обращённость к Богу. Говорила, что человек познаётся в малом поступке. Если сейчас он проявил честность или нечестие, так будет вести себя и в будущем, когда придут более тяжкие испытания.
 
Немного говорила она о войне. Но кое-что помнится, врезалось в память.
 
Когда началась война, Гале было семь лет. Семья жила тогда в Ленинграде. Город был взят в кольцо блокады. Жизнь — в ожидании бомбёжки, обстрела. В городе не ходили автобусы, трамваи, не было ни света, ни тепла. Хлеб получали по карточкам — 100 граммов.
 

 
«Первой умерла мама — Мария Ивановна. Артобстрел не прекращался, и не было возможности её похоронить. Десять дней мама была с нами в одной комнате. Вместе с детьми таскали песок, воду, тушили бомбы. Спасали свой город, как могли. В очередной артобстрел снарядом убило бабушку и брата…» Галя получила несколько ранений; осколком снаряда оторвало ногу.
 

 
Артобстрел не прекращался, девочку долго не могли вынести из дома. Когда всё утихло, поместили в лазарет, подлечили, но Галя на всю жизнь осталась без ноги. На воспитание её взяла семья дяди. Его жена была верующей.
 
Несмотря на страшное ранение, Галя оставалась жизнерадостной, бодрой. Решила помогать раненым бойцам, защищавшим город, и ленинградцам, умирающим от истощения. Решила помогать словом. Её возили по госпиталям и больницам, где Галя, опираясь на костыли, читала стихи, пела, стараясь утешить, порадовать таких же, как она, пострадавших от блокады людей.
 

 
«После войны мне посчастливилось быть на службе очень известного, причисленного к лику святых, Илии Ливанского (во время войны он вымаливал у Бога победу для России), который приехал по приглашению Сталина. Бог помогал нам тогда в войне. За многое мы ответили, и я считаю, что это наказание за надругательство над священниками, разрушение храмов и попрание веры, но Господь не оставил Россию. Не может быть случайностью, что контрнаступление русских под Москвой после долгих поражений пришлось на Рождество Христово, победа на Курской дуге — на день Петра и Павла, а снятие блокады произошло в день равноапостольной Нины».
 
Когда блокада закончилась, Галине вручили медаль «За оборону Ленинграда».
 
Для неё она — самая почётная и дорогая. С радостью пошла в школу, затем поступила в Ленинградский педагогический институт имени Герцена, успешно его окончила.
 
В Камчатском государственном педагогическом институте (сейчас — университет имени Витуса Беринга) тогда не хватало преподавателей, и Галина Григорьевна по совету подруги приехала на Камчатку, где более сорока лет отдавала свои силы и знания студентам разных поколений, стала кандидатом филологических наук, затем — профессором.
 
Галина Григорьевна вспоминала Ленинград, хотела уехать к детям и внукам. И это произошло. Немного пожила и отошла в мир иной.
 
Когда в Санкт-Петербурге проходило отпевание, владыка Игнатий, архиепископ Петропавловский и Камчатский (сейчас — Митрополит Аргентинский и Южноамериканский) одновременно по камчатскому времени служил панихиду в храме святителя Николая в Петропавловске. До сих пор помнятся его слова:
 
«Нет больше человека — Галины Григорьевны. Многие из нас могут бывать в храме, быть деятельными христианами. У Галины Григорьевны такой возможности не было, но она молилась, исповедовала Христа своей жизнью, отношением к людям. Была бескомпромиссным человеком. Не все мы можем быть там после смерти, где окажется душа этого праведного человека».
 
Упокой, Господи, душу усопшей Галины.
 
Вечная вам память, дорогой, близкий моему сердцу учитель!