Никогда не страдала шопоголизмом, а посему не понимаю людей, которые могут дни проводить в беготне по магазинам. Зато под влияние потребительского ажиотажа попадаю частенько. Вот и недавно, зайдя в магазин, чтобы купить настольную лампу, попалась на удочку очередной акции. Шутка ли, минус 20 процентов на все товары без исключения! Радостный народ с колясками, переполненными всякой всячиной, толпился возле касс. В общем, я тоже не удержалась. В результате вышла из магазина без необходимого мне светильника, но с кучей мелочей в авоське. Дома, разворачивая эту дребедень (более точное название моим приобретениям сложно подобрать!), не переставала корить себя за бесцельно потраченные деньги. Зачем мне понадобились хозяйственное мыло, дуршлаг, скалка и так далее? «Нет, во всём виновата привычка, оставшаяся с советских времён дефицита, — закупать про запас», — оправдывала я себя. А может, эта невинная слабость всё-таки не что иное, как грех?
 
На следующий день вместе с бывшей коллегой мы отправились на утреннюю службу, а после заглянули в церковную лавку. Елена Владимировна хотела купить образ святой Елены для внучки. Перед нами стояли две женщины с длинными списками в руках. Одна, согласно записям, закупила целую сумку святоотеческих книг, а другая — десять икон, в том числе ту, за которой мы зашли в магазинчик. Поскольку икона «уплыла» в другие руки, приятельница расстроилась и, чтобы поскорей забыть о горькой пилюле, пригласила меня к себе домой на чашку чая.
 

 
Зашла я к Елене Владимировне (ранее здесь не бывала) и ахнула: её однокомнатная квартира больше напоминала музей Православия. В секретере, на самом видном месте, красовалась Библия, на полках по «росту» и цвету расставлены труды старца Паисия Святогорца, отца Валентина Свенцицкого, святителя Игнатия (Брянчанинова), творения святого Иоанна Златоуста… На стенах висели иконы — в окладах и без, большие и маленькие. Кстати, среди них оказался и образ святой Елены. На мой вопрос: «Зачем тебе понадобилась святая Елена, если вот она висит?», — подруга ответила: «Этого не может быть!» Позже выяснилось, что большинство книг просто собирает пыль на полках. А немногие экземпляры, которые хозяйка удосужилась прочитать, ей непонятны, но сходить к батюшке, чтобы тот помог разобраться, нет времени.
 
Уходила я в тяжких раздумьях: зачем люди занимаются накопительством? Зачем покупать такое количество икон, чтобы потом не знать, где какая висит? Да и молиться сложно: многообразие мешает сосредоточиться… Что подталкивает человека к собирательству — гордыня, самонадеянность или грех мшелоимства? Вспомнив свой вчерашний поход в магазин, подумала: «А чем я лучше Елены Владимировны?»
 
Помолившись о себе и подруге, набрала номер телефона знакомого священника и попросила благословения на встречу. Пересказав вышеизложенное, поинтересовалась:
 
 
— Отец Олег, в молитве «Исповедание грехов повседневных» мы постоянно говорим о мшелоимстве, а на деле получается, не знаем, что это такое. Растолкуйте, Бога ради…
 
— Если перевести на современный лад, то мшелоимство — это бессмысленное накопительство в духе гоголевского Плюшкина. Когда ненужными и потерявшими свою актуальность предметами завалено всё жизненное пространство человека; он даже не помнит, в каком шкафу, на какой полке, в кладовой или погребе лежит та или иная вещь. Причём этой страстью страдают люди как обеспеченные, так и бедные.
 
Вы наверняка не знаете, что молитвословы изначально составлялись для монахов. И мшелоимство обозначало хранение иноками в своих кельях вычурных предметов и вещей, не соответствующих монастырскому уставу. «Келья должна быть красной не вещами, а духом веры и молитвы живущего в ней инока», — говорилось в уставе Свято-Троицкого мужского монастыря. С той поры, конечно, много воды утекло, и понятие корыстолюбия (так дословно переводится мшелоимство) расширилось, получило новую трактовку.
 
— Что же греховного в том, что мы живём в окружении милых безделушек?
 
— Одна из причин, по которым данный порок считается грехом, — это неупотребление предметов по их прямому назначению. Они ведь созданы для того, чтобы их использовали в повседневной жизни, а не хранили или коллекционировали. Раз мы нарушили их предназначение, значит, пренебрегли указаниями Создателя. Следующая причина: предметы надо покупать по необходимости, а не просто так, на всякий случай, за компанию, ради удовлетворения болезненной склонности к накопительству. Но главная причина: потакая своим пристрастиям, человек начинает служить вещам, а не Господу, тратить драгоценное время не на вразумление себя словом Божиим, а на бессмысленное собирательство одежды, обуви, безделиц, которые не понадобятся нам в вечной жизни.
 
…К слову, недавно натолкнулась в медицинской газете на статью о мшелоимстве, где эта страсть определялась как разновидность психических заболеваний (может довести до шизофрении). Одна из форм патологического накопительства называлась силлогоманией. Заболевшие этим недугом люди превращают свой дом в мусорную свалку, по которой невозможно передвигаться. В качестве примера в статье приводилась история двух братьев, закончивших жизнь под 130 тоннами хлама в своей нью-йоркской квартире. А вот страсть не к накоплению барахла, а к его покупке (иначе — шопоголизм) автор материала назвал ониоманией. Являясь реакцией на стресс, тяга к покупкам медленно, но уверенно выходит из-под контроля и в один прекрасный момент полностью поглощает разум человека, превращает его в раба вещей. Для него становятся абсолютным счастьем поход в магазин, изучение рекламных буклетов, обсуждение качества товара и, наконец, приобретение вожделенного предмета, глядя на который, он через пару часов не может сказать, зачем купил его.
 
Конечно, мне трудно судить о физическом вреде, наносимом этой болезнью, но то, что она приводит к духовной деградации, — несомненно. Страшно становится ещё и от того, что шопомания, как агрессор, захватывает всё больше и больше территорий; вот уже и до церковной лавки добралась…
 
 
Что же делать? Иеромонах Серафим (Калугин) считает: «Нужно всегда помнить, что путь спасения мирянина по сути ничем не отличается от монашеского. Монахи удаляются в пустыню лишь для того, чтобы удобнее проходить этот путь, который для всех — и монахов, и мирян — состоит в исполнении Христовых заповедей. Конечно, мы пока ещё далеки от того, чтобы отдать и верхнюю одежду, и последнюю рубашку, по слову Христову. Однако каждому из нас наша христианская совесть должна подсказать, не нуждается ли кто-либо больше меня в той вещи, которая мне совершенно не нужна, и если нуждается, то с лёгким сердцем нужно пойти и отдать её».
 
Вот об этом я и поговорю завтра с Еленой Владимировной, тем более идёт Великий пост — самое подходящее время, чтобы провести ревизию в доме и в собственной душе.