Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

И пришёл этот Человек, Господь Иисус Христос; и простёр Он Свои руки, и соединил Он Бога и человека; и когда мы думаем об этих руках простёртых, соединяющих Творца и тварь, — разве мы не видим Христа, распятого на Кресте? Он пришёл; Он встал на грани, где встречаются Божия правда и неправда человеческая, Божия любовь и человеческий отказ от любви. Он встал там, где все силы зла были сосредоточены, чтобы уничтожить человека. Всецело, до конца, неограниченно Единый с Богом, Он предстал перед людьми Своего времени; и эти люди, потому что они не могли, не хотели принять безусловно, безгранично своего Бога, отвергли и Его свидетеля. Ему не оказалось места в граде человеческом, Ему не оказалось места даже умереть там. Он был выведен из человеческого стана, Он был распят вне града Иерусалима, отверженный, выкинутый из рода человеческого, потому что до конца Он хотел быть с Богом. Но одновременно, став человеком по любви, став человеком, чтобы нас спасти, приняв на Себя без ограничений всё, что составляет человечество и человеческую судьбу, Он остался при последнем Своём предсмертном борении один перед лицом молчащего Бога. И когда Он умирал на Кресте, Он оказался один, как остаётся один каждый человек, потерявший Бога и умирающий от этой потери. Отверженный и оставленный, Он воскликнул: Боже Мой, Боже Мой — зачем Ты Меня оставил?.. Оставленный Богом, изверженный людьми, Он в Себе соединил всю трагедию человечества, и Он умер и сошёл в глубины ада. Уже на земле Он прикасался к тому, что можно назвать адом человеческой жизни: неправде, греховности, осквернённости, обезбоженности, бесчеловечности, и, умерев, потому что Он хотел быть единым с нами, Он пошёл туда, куда уходит всякая душа, потерявшая Бога: в глубины мрака и отчаяния, туда, где Бога нет.

И тогда совершилось величайшее чудо соединения, как говорится в пасхальной песне: ад широко раскрылся, чтобы пленить Того человека, который его побеждал на земле, и с ужасом обнаружил, что этот человек — Сам Бог, сошедший во ад. И того ада, куда тысячелетиями сходили люди, потерявшие Бога, уже не стало: нет больше места, где Бога нет. Здесь началось это чудо победы, это разрушение средостения, закрылась пропасть, всё теперь в пределах Христовой любви и Христовой приобщённости к нам. Он соединился с нами так, что приобщился даже предельному ужасу потери Бога, и теперь нет такого существа, нет такого человека, который был бы вне Христовой тайны; нет такого безбожника на земле, который более страшно, чем Христос, познал потерю Бога, когда воскликнул: Боже Мой, Боже Мой, зачем Ты Меня оставил? Средостение пало, пропасть закрыта, путь отверст, и сейчас мы идём к тому времени, к той светозарной и таинственной ночи, когда Бог становится человеком, и начинается этот путь Господень ко кресту, к смерти, во ад, и к воскресению, которым Он нас возводит к жизни вечной, потерянной ещё нашими праотцами. Поэтому будем идти к этому празднику благоговейно, готовиться, чтобы и в нашем сердце пало средостение, чтобы и в нашей жизни закрылась пропасть, которая нас отделяет от Бога, от любви, от человека, от жизни. И тогда радостно, благоговейно, трепетно встретим Младенца Христа, отдающего Себя в немощи, в ласке, в любви, предоставляющего нам сделать с Ним, что только мы захотим, для того, чтобы нас спасти. Слава Ему за Его любовь, за Его отдачу, за Его бесконечное к нам терпение! Ответим же на Его любовь — любовью, на Его надежду, на Его веру в нас — ответим! Аминь!

Мы вступили в Рождественский пост в период, когда мы шаг за шагом поднимаемся к дивному дню, когда мы будем созерцать Бога, ставшего человеком ради спасения нашего. И в сегодняшнем Послании, в преддверии этого поста, апостол Павел нам говорит, что Христос разрушил средостение, которое отделяло Бога и человека, как бы закрыл Собой пропасть, которая лежала между Богом и Его тварью. Много столетий до Рождества Христова в своём борении Иов многострадальный взывал: где же тот человек, который станет между мною и Судьёй моим, который возложит руки свои на Его плечо и на моё плечо, держа обоих как бы вместе, собирая разделённое, соединяя тех, кого разделила человеческая неправда: Бога и человека? Своим чутьём, своим дивным чутким человеческим сыновним сердцем он ожидал Того, Кто, соединив наконец несоединимое, примирит его с Судьёй, перед Которым он стоял и в Ком он не мог видеть, подобно его друзьям, Властителя, который на всё имеет право.